Mälestused-JutustusedВоспоминания/Рассказы
Memoirs/Stories
Mälestused-JutustusedРыба почти не клевала. В этот ясный июньский день 1947 г. даже обычно подвижные водные обитатели в Гришкино, красивейшем уголке сибирской природы, были в полусне. Но ставшие сиротами 12-летняя Элле Линкрус и ее 18-летний брат Калью с парой друзей решили не сдаваться и остались удить рыбу до вечера. Рыбалка для ссыльных была хоть каким-то развлечением в их серой и тяжелой повседневной жизни. Они думали, что если еще немного подождать – рыба, наконец, начнет клевать.
Когда дети вернулись в свою деревню Майгу, соседи сообщили потрясшую их новость – «Если бы вы были дома, то могли бы уехать в Эстонию».
Эстония – это была сказочная страна. Еще прошлой осенью Элле засунула в наволочку свидетельство об окончании первого класса, похвальную грамоту и вишневое платье, присланное из Эстонии, и вместе с братом и его другом двинулась на родину. Это путешествие закончилось в областном центре Томске, где беглецов арестовали и собирались отправить в детский дом. В конечном итоге детям разрешили вернуться в их сибирское жилище, но вишневое платье осталось в Томске, очевидно, как вещественное доказательство «преступления».
А теперь вот Эстония сама постучала к ним в калитку. «Оттуда пришли за детьми из Эстонии, вы смогли бы поехать с ними домой», - повторили соседи.
Рыбный мешочек полетел в угол.
Сказка закончилась, начинается другая.
Главное ее действующее лицо – Рахмиель Блумберг, родившийся в начале века в 1901 году. Судьба поместила его в старинную еврейскую семью г.Вильянди – в многодетную, но бедную. Чтобы избавиться от лишнего едока, еще совсем маленького мальчика отдали на обучение к портному.
Там его ждала тяжелая школа жизни. Портной требовал, чтобы он был и слугой, и мальчиком на побегушках – от голода и усталости он просто падал с ног. В семье Рахмиеля хранили память о том, как изнуренный мальчик учился отличать добро от зла. Однажды его послали отнести клиенту сшитую для него одежду, там ему велели подождать на кухне, где он оказался рядом с котлетами, жарившимися в сковородке на плите. Потерявший от голода контроль над собой мальчик, почувствовав запах котлет, не смог удержаться от соблазна, схватил одну горячую котлету и сунул ее за пазуху. «Украденное обжигает», - говорил он после этого всю жизнь.
Но годы учебы у портного пришли к концу, и началась первая сказка. Вскоре все в г.Вильянди знали, что хоть Рахмиель и молод, но он очень хороший портной, достойный доверия. У него появилось много клиентов, он открыл свой магазин.
Дело шло успешно, и когда-то полунищий подмастерье стал владельцем больших магазинов на Таллиннской улице в г.Вильянди с вывесками – «Р.Блумберг. Мануфактура. Галантерея и модные вещи» и «Готовое платье и головные уборы. Р.Блумберг».
Это была американская мечта на эстонский лад. В 1934 г. Рахмиель женился на красавице Ханне, она была моложе его на 16 лет. В 1938 г. в семье родился сын Моррис, за ним, в следующем году появился его братик Рафаил.
В это же время сказка стала двигаться к концу. Друзья-сотрудники, более предусмотрительные и информированные о мировых событиях, чем он, предупреждали Блумберга, что и в Эстонии всякое может случиться, и что стоило бы отсюда бежать.
Но Рахмиель уезжать не хотел, жизнь свою он прожил честно, богатство нажил трудом и собственными усилиями. Чего же ему бояться?
14 июня 1941 г. в день депортации в дверь постучали…
Рахмиелю Блумбергу не помогло, что рабочие его предприятия написали красным властям письмо в защиту своего руководителя и выбрали капиталиста своим красным директором. Его бросили на 5 лет в тюремный лагерь строгого режима в Свердловской области. Ханну с детьми увезли в ссылку в дер. Сборное Томской области, где были особо тяжелые условия жизни, к тому же они не говорили по-русски, и кругом были только чужие люди.
Ища сочувствия у знакомых, Ханна в 1943 году писала им – «Я – на земляных работах, строим дамбу, чтобы не убежала вода из нашего колхозного пруда. Хлеба у нас осталось всего 12 кг., до нового урожая ничего не получим. Доживем ли – не знаю (…) У нас здесь очень холодно зимой и поэтому теперь, когда у нас больше нет теплых вещей, зима будет непосильной. Дети сейчас здоровы, только бледные после пережитой трудной зимы. С ужасом думаем о зиме, потому что даже при 50-градусном морозе нам надо было выходить на улицу, чтобы добыть себе дров или картошки. Избушка не спасает от ветра, поэтому часто мы замерзаем в комнате».
Находящийся в лагере Рахмиель знал, почему у Ханны и детей не стало теплой одежды – они были вынуждены ее продать, чтобы было на что купить хлеб.
В 1946 г. Рахмиель освободился и приехал в Эстонию. Квалифицированный портной, он сразу начал подпольно шить и продавать кожаные пальто. Собрав таким образом значительную сумму денег, он добыл фиктивные документы, удостоверяющие, что он – сотрудник детдома и, очевидно, и более значительные бумаги.
Он купил билет в Россию, пункт прибытия – Сибирь.
Так началась вторая, величайшая из великих сказок в жизни Рахмиеля Блумберга.
… Рыбный мешочек полетел в угол. Элле и Калью Линкрус выскочили на дорогу и, пробежав 12 километров, в последнюю минуту успели на баржу в Гришкино, где находился причал. Это стало началом их возвращения домой.
« Не помню подробностей, но в списке отъезжающих мы были, правда, не знаю, как мы в него попали», - вспоминает Элле. Список состоял из 19 имен детей на большом листе бумаги. Мужчина примерно сорока лет проверял, все ли внесенные в список дети оказались на борту.
« Нам он казался стариком – лысым и т.д.» - вспоминает Леа Хаитов, которой тогда было 18 лет. «Мы, молодые девчонки, вначале на него и внимания не обратили, смотрели больше на его очень красивого молодого помощника».
Лысый был Рахмиель Блумберг. Из желания спасти из Сибири своих сыновей родилось решение привезти оттуда столько детей, сколько удастся. В 1946 г. в НКВД появился секретный документ, позволявший малолетним ссыльным сиротам вернуться на родину, и создавал для этого определенные условия. Знающий человек с помощью документов для сирот мог спасти и детей живых родителей, при условии, что те оставались в Сибири. Такой способ использовал Блумберг для спасения как своих сыновей, так и многих других детей.
«Рахмиель почти никогда не говорил о своем прошлом, - вспоминает Ревекка, вдова старшего сына Блумберга – Морриса. - Но можно было понять, что он спасал чужих детей просто потому, что так нужно, так правильно и человечно. Однажды он просто добавил - он пожалел сибирских детей, когда увидел, что там у них нет будущего, они не смогут получить нужного образования. Он понимал, что матери этих детей хотели бы их как-то переправить в Эстонию.
Вырвать детей из лап колхозных феодалов было часто нелегким делом. Председатель колхоза деревни Майга просто запер Лею Хаитов в конторе и сказал – «Никуда ты не уйдешь».
Этим бы дело и кончилось, если бы на помощь Лее не пришел русский школьник, родители которого в 1931 г. тоже были сосланы в Майгу. «Дайте мне лошадь, я спрошу у коменданта в Гришкино, разрешено ли Лее уехать», - попросил мальчик.
Шли томительные часы… Леа сидела взаперти и представляла себе, как в 12 км отсюда дети собираются на пароход, он отчаливает и скрывается вдали…. Наконец, всадник появился. Еще издали он начал махать белой бумажкой и кричать – отпустите. Все 12 км Леиного пути она с провожающей ее подругой Марусей пела песни.
Калле Арумяе, ставшему в ссылке сиротой, также пришлось хлебнуть горя с отъездом в Эстонию. Комендант долго мурыжил его, дав, наконец, разрешение присоединиться к группе Блумберга вечером, накануне отъезда. Он успел еще вдвоем с Хелью Хэймоя пройти пешком большое расстояние, чтобы отнести справку об освобождении детям семьи Блюм. После преодоления больших и малых трудностей, была сформирована группа отъезжающих, состоящая из 19 детей разного возраста. Среди них – сыновья Блумберга, мать которых осталась в ссылке в Сибири.
Это было уже в седьмой, самой несчастливой поездке Блумберга. В одной из предыдущих поездок его вместе с детьми арестовали, с трудом удалось отправить детей с документами обратно по месту жительства, а в конце и самому выйти на свободу. Последнее было особенно трудно сделать, так как официальные лица захотели заполучить себе хорошего портного. До сих пор неизвестно точное число детей, удачно переправленных в Эстонию в предыдущие поездки.
«Думаю, что вначале он привозил по 2-3 ребенка», - говорит Ревекка Блумберг, вспоминая редкие беседы с Рахмиелем. «В одной из зимних поездок он купил детям шапки, они всем оказались слишком велики. Дети натянули шапки на головы, а чтобы что-то видеть, прорезали в шапках дырки для глаз, чем испортили дорогие вещи» - часто рассказывал Рахмиель этот анекдотический случай.
Последняя, седьмая поездка Блумберга в Томск состоялась летом. «Прибыв туда, он снял для нас в Доме колхозника целую комнату», - вспоминает Леа Хаитов. – «Мы принесли на пол сена и спали там, как поросята».
Прежде всего, всем скомандовали сходить в баню. «Мы же неделю провели в обстановке, где всего можно было ожидать», - отмечает Арумяэ.
Примерно в это время Леа и другие девочки стали заглядываться на сопровождающего Блумберга красавчика. Блумберг оставлял детей без присмотра, когда уходил на добычу билетов или еды, он разделял с ними все трудности. А красавец-помощник жил в гостинице и кутил в ресторанах.
В Томске путешественники провели целую неделю. Хлеб получали только по карточкам, Блумбергу удавалось покупать кое-что из еды на рынке, и это делилось между всеми поровну.
Хлебные кирпичи, пожалуй, единственное, что Элле Линкрус помнит о поездке. Для сибирского ребенка это была редкость.
Блумберг поручал старшим детям опекать младших. Это было хорошее дело. В качестве поощрения он однажды повел старших детей в кино.
«Это было для нас большим событием», - говорит Леа Хаитов, помнящая и символическое название фильма – «Без вины виноватые».
Наконец, прибыли в Новосибирск. «Блумбергу посчастливилось достать билеты в Москву, что в послевоенном хаосе, когда большинство пассажиров ездило на крышах вагонов, равнялось главному выигрышу в лотерее», - рассказывает Арумяэ. – «Как ему это удалось, не знаю. Об этом он молчал».
На время, пока Блумберг компостировал билеты, детям было поручено ждать его в находящемся под перроном подземном переходе. Ответственным за них был красавец-помощник. Наконец, махая длинной билетной лентой, прибежал потный Блумберг, потерявший шапку. Он скомандовал всем идти в вагон. Чтобы подойти к нужному поезду, пришлось проползать несколько раз под вагонами через рельсы. Когда подошли к своему вагону, обнаружилось, что потерялась одна из малышек по имени Мари.
Теперь Блумберг направил весь свой гнев на красавца-сопровождающего. «Ярость свою он выражал на еврейском языке, которого мы не знали», - говорит Арумаяэ. Хаитов же понимала все, она помнит, что Блумберг ругал господина красавца последними словами».
Блумберг объявил, что хоть билеты и достались с большим трудом, никто не войдет в вагон, если девочка не будет найдена. Арумяэ кинулся в подземный переход искать ребенка. Но за несколько минут до отхода поезда какая-то женщина привела девочку, и можно было ехать.
Но – не без происшествий. В то время железная дорога кишела русскими мешочниками, облик которых не отличался от эстонских детей в лохмотьях. Несколько раз Блумбергу приходилось обращаться к билетному контролеру, чтобы тот помог избавиться от безбилетных мешочников…. Тем не менее, они проникли в вагон и, прячась под полками, сумели добраться до хлебных мешков эстонцев. Когда поезд тронулся, Блумберг успокоился.
Смотря на озирающихся в новой обстановке детей, он вдруг произнес:
«Знаете, ребята, когда вы прибудете в Эстонию, каждый из вас должен написать заявление».
«Какое заявление?» - спросили дети.
«Святому Петру! Чтобы он каждому вычел годы, проведенные в Сибири».
Но в Москве начался мятеж. Отец одной из девочек, Альмы Блюм, в 1940 г. поехал в Швейцарию и после падения Эстонской республики не вернулся домой. Теперь девочка объявила, что в Москве сойдет с поезда и будет хлопотать о разрешении поехать к отцу.
«У тебя ведь даже паспорта-то нет! Без него с тобой, деревенской девочкой, и разговаривать никто не станет», - расшумелся Блумберг. – «Сначала тебе нужно поехать в Таллинн к бабушке и дедушке, и только потом начинать хлопоты».
Блумберг сумел переубедить Альму, и не без пользы – девочка, в конечном счете, уехала к отцу в Швейцарию. Талант убеждения помогал Блумбергу благополучно проходить проверки документов. Из редких откровений о своих приключениях, родственники помнили мотив «жены Рахмиеля». Объясняя властям, почему с ним едет так много детей, он утверждал, что это его дети от предыдущих браков. Иногда помогали махорка или денежные купюры.
В Москве и Ленинграде Блумберг организовывал для детей экскурсии по городу. «В Ленинграде он разделил нас на две группы и провез в трамвае по городу сначала одну, а затем вторую группу. Еще он всем купил мороженое» - помнит Леа Хаитов.
«У меня, как и у многих других, в поездке закончились деньги. Так Блумберг нам дал взаймы», - добавляет Арумяэ.
Когда на Ленинградском вокзале для посадки подали поезд, потерялся сопровождающий нас красавчик. «Пусть остается», - решил Блумберг. – «Приедет сам».
Так закончилась седьмая личная поездка Блумберга в Сибирь. Но еще перед тем, как за ним снова захлопнулись тюремные ворота (кто-то на него пожаловался), он успел организовать очередную поездку за детьми. Будущий работник кино Андрес Сеет в 13-летнем возрасте приехал из сибирской деревни Сборное в Эстонию 4 октября 1947 г.
«За нами приехала госпожа Теппо», - вспоминает Сеет. – «Но все в нашей деревне знали, что действительный организатор поездки – господин Блумберг». В группе, которую увезла в Эстонию Теппо, Андрес Сеет должен был скрываться от властей, т.к. не состоял в официальных списках. Как только надо было пройти проверку документов, госпожа Теппо отсылала Андреса куда-нибудь погулять.
Когда приехали в Эстонию, знакомые усыновили Андреса, хотя мать осталась жить в Сибири. Это привело к необходимости изменить имя мальчика и спасло его от повторной ссылки, принявшей массовый характер.
У многих детей судьба сложилась хуже, например, Калле Арумяэ арестовали для повторной ссылки да еще дополнительно обвинили в самовольном побеге. Только показания Рахмиеля Блумберга сняли это обвинение, однако повторной ссылки она не избежала. Преступная власть таким образом свела на-нет большую часть усилий Блумберга, но не посмела не признать его героизм и жертвенность при спасении чужих детей.
О чем думал и что пережил в этих поездках Рахмиель Блумберг, заботясь о десятках детей? Как дорого эти операции могли ему обойтись, и не только в материальном отношении? Никто, даже его родственники, об этом не знают.
«Он считал свои действия по спасению детей такими естественными, что почти никогда о них не упоминал, не говоря о хвастовстве этим», - подтверждает Ревекка Блумберг. – «Только иногда, когда в газетах или по телевизору упоминались чьи-то трудовые успехи, он с удовлетворением хмыкал – это же мой мальчик. Смотрите, какой молодец!»